Гавриил Степанович Батеньков
Светлеет небо над Невой,
Авроры луч зажегся алый,
А где-то в камере глухой
Томится узник одичалый
Гавриил Степанович Батеньков родился в Тобольске 5 апреля (25 марта) 1793 года в семье дворянина, обер-офицера Степана Герасимовича Батенькова. Родители считали, что сын родился мёртвым и при похоронах он, уже в гробике, вдруг обнаружил признаки жизни. С детства отличался повышенной нервностью. Воспитывался в Тобольском военно-сиротском отделении, в народном училище и гимназии.
С 1810 года жил в Петербурге – он приехал сюда для поступления в Дворянский полк при 2-м кадетском корпусе – учился с будущим декабристом В. Ф. Раевским.
В 1812 году выпущен прапорщиком и вступил в ряды русской армии, отличился в Отечественной войне и заграничных походах. Получил орден, 10 штыковых ран под Монмиралем, попал в плен, в котором находился до февраля 1814 года.
С 1816 году снова в Петербурге, сдал экзамен в Институте Корпуса инженеров путей сообщения (ныне Петербургский государственный университет путей сообщения), назначен инженером в Сибирский округ. Принимал активное участие в устройстве масонской ложи «Великого светила».
В 1820 году в Томске на молодого инженера обратил внимание М.М. Сперанский, так начался карьерный взлёт Батенькова. Сперанский стал давать ему ответственные поручения, а потом увез с собой в Петербург, ввёл в круг руководства государством. Дослужился до главного над военными поселениями А. А. Аракчеева, произведён в подполковники но был в конце 1825 года был отстранён от службы.
Проникся принципами декабристов, через А. Бестужева и К. Рылеева стал членом Северного тайного общества, в декабристском правительстве предлагался на роль председателя. Декларировал нежелание обогащаться за счет казны, отказался от азартных игр, от участия в масонских ложах, выступил с оппозицией к царскому режиму, выступал за ликвидацию крепостного права и конституционную монархию. Основным принципом познания и действия считал волевую интуицию.
Писал прекрасные стихи, во многом его творчество осталось малоисследованным, по большей части неопубликованным; позже, вероятно, появились мистификации.
В январе 1825 года, как воспоминал Батеньков,
«пришла мне в первый раз мысль, что поелику революция в самом деле может быть полезна и весьма вероятна, то непременно мне должно в ней участвовать, и быть лицом историческим».
Несмотря на лояльность к декабристам, на Сенатскую площадь в день восстания не вышел – его (якобы) не предупредили (хотя он и считал себя одним из лидеров движения). 28 декабря 1825 года был арестован в Петербурге и доставлен в Никольскую куртину Петропавловской крепости.
Был приговорен к пожизненной каторге, которую император Николай I заменил крайне жестокой, максимальной для неказнённых – двадцатилетней.
Отбыв заключение жил на поселении в Томске, вёл светский образ жизни и в политику больше не совался. Умер в1863 года в Калуге.
Не знаю, сколько долгих лет
Провел в гробу моей темницы…
Был гордый дух вольнее птицы.
Стремящей в небо свой полет.
Вчера, в четверг.
Мой ум померк,
Я к горлу гвоздь приставил ржавый.
Творец мольбы мои отверг –
Вершись же смело, пир кровавый!
Не довелось:
Земная ось
Качнулась с силою чрезмерной.
Все затряслось,
И выпал гвоздь
Из длани слабой и неверной.
Качаюсь в каменном мешке –
Дитя в уютной колыбели…
Смеюсь в неистовом весельи
И плачу в горестной тоске.
Час предрассветный. На исходе
Угарной ночи кошемар.
Нет, не погас душевный жар
Во мне. несчастном сумасброде!
Стихами пухнет голова,
Я отыскал свой гвоздь любимый
И на стене неумолимой
Пишу заветные слова:
“И слез и радости свидетель,
Тяжелый камень на пути.
Мой гроб и колыбель, прости:
Я слышу скрып могильных петель”.
Но нет же, нет!
К чему сей бред?
Еще мне жить, дождаться воли!
Десятки лет
И сотни бед
Мне суждены в земной юдоли…
Небес лазурь
Душевных бурь
Тщета затмила в день весенний.
Чела высокого не хмурь,
Мой падший гений!..
Падший гений…
Светлеет небо над Невой,
Авроры луч зажегся алый,
А где-то в камере глухой
Томится узник одичалый.
